"Нас много — Микоян один". Карьера политического вегетарианца
Представлять фигуру Анастаса Микояна поколениям советских времен – только время терять. Они и так моментально выдадут квинтэссенцию всей его жизни: "От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича".
И не поспоришь: нюх на перемены и приспособляемость у этого человека были уникальные. Если бы в классическом дарвинизме имелся раздел "Политическое выживание", то пример Микояна занял бы там видное место. Впрочем, как доказывает история, революционный порыв в молодости по прошествии лет часто оборачивается элементарным приспособленчеством. Еще в XVII веке английский философ Томас Гоббс отмечал, что многие процессы в обществе аналогичны тем, что происходят в животном мире. Отсюда и понятие "социальный дарвинизм".
Выживать на властной вершине, да еще при тамошнем климате, — дар особый. Не выдержав сталинского ледникового периода, вымерли и мамонт Троцкий с его боевым характером, и "вдумчивые" динозавры вроде Бухарина. А вот Анастас Иванович — выжил. И даже оставил после себя богатое потомство: летчики, историки, рок-музыканты.
Правда, для нынешней молодежи даже его внук Стас Намин — лидер группы "Цветы" — уже окаменелость. А если кто-то из молодых фамилию Микояна и слышал, то, скорее всего, благодаря рекламе колбасы и сосисок Микояновского мясокомбината, вроде этого шедевра:
«
"Нас много – Микоян один".
Правда, самого Анастаса в юности от колбасы мутило, он долго был вегетарианцем. Но и здесь жизнь приказала — стал мясоедом. Искусству приспосабливаться к обстоятельствам он начал учиться еще в детстве, попав в Тифлисскую армянскую духовную семинарию. Помог епископ, который, побывав в его родной деревне, обратил внимание на толкового мальчика, горевшего желанием учиться. Кстати, факт, что некоторые революционеры — выходцы из бедноты, включая и Сталина, начинали с церковного образования, не обязательно говорит о том, что их неудержимо тянуло в храм: просто иного пути освоить науки не имелось. Да и атмосфера в этих семинариях, похоже, была далеко не драконовской. Во всяком случае, в стенах духовного училища Анастас прочел не только Ветхий Завет, но и Дарвина, а затем все, что смог достать, о Французской революции. "Я буквально бредил Маратом, Дантоном, Робеспьером", — вспоминал Микоян.
Анастас Микоян
Не успев закончить семинарию, вместе с армянской добровольческой дружиной отправился воевать с турками на поля Первой мировой, но быстро вернулся: подвел желудок. Как выяснилось, фронт для вегетарианца — место гиблое. Будучи уже членом партии, в 1915 году Микоян поступил в духовную академию в Эчмиадзине. Разумеется, и здесь пригодилась способность мимикрировать.
Факт любопытный. Обычно революционеры, даже начавшие свой путь с Закона Божьего, затем резко уходили от храма в сторону — начиналась тяжелая и рискованная работа в подполье. А Микоян продолжал исправно бить поклоны у алтаря и одновременно штудировал Маркса и Ленина.
«
Сам Анастас Иванович эту ситуацию объясняет до наивности просто: "Обучение было бесплатным. Более того, студенты находились на полном обеспечении и жили в интернате. Последнее обстоятельство было для меня немаловажным, принимая во внимание мое незавидное материальное положение… Академия для меня была идеальным решением вопроса".
Неудивительно, что, в отличие от большинства старых большевиков, за плечами у Микояна нет ни единого привода в жандармерию. Поэтому и дата вступления в партию – 1915 год – лишь формально причисляет его к когорте дореволюционных большевиков. В реальную борьбу Микоян вступил лишь тогда, когда флюгер на крыше академии определенно указал в сторону революции, то есть после Февраля 17-го.
Сергей Киров, Серго Орджоникидзе, Анастас Микоян и Михаил Ефремов в годы гражданской войны
Правда, склонность к мимикрии, то есть талант сливаться с окружающей средой, Микоян проявлял лишь в юности, когда требовалось вырваться из тисков бедности, и позже — у кормила власти, когда ему уже было что терять. А вот после Февраля деятельность Анастаса Ивановича даже в самые сложные времена бурных событий в Закавказье уже полностью укладывается в классическую биографию профессионального революционера.
Гимнастка Лариса Латынина на приеме в честь советских спортсменов - участников XVIII летних Олимпийских игр. На дальнем плане в центре: Председатель Президиума Верховного Совета СССР Анастас Микоян, Председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин.
Вел пропагандистскую работу в Тифлисе и Баку, участвовал в нелегальном Общекавказском партсъезде, а после исхода бакинских комиссаров остался в нефтяной столице, возглавив подпольный обком. И аресты случались, и не расстреляли лишь случайно. Казнили тогда комиссаров и простых делопроизводителей без особого разбора — по списку тех, кто стоял на довольствии. Имени Микояна в списке не оказалось.
На следы деятельности Микояна натыкаешься часто. Распродавал предметы искусства из советских музеев за рубежом – пополнял казну. Ввел знаменитый в советские времена "рыбный день", когда во всех столовых подавали только рыбу, – экономил для страны мясо. В 1936 году отправился в США, познакомился там с новейшими технологиями в пищевой отрасли. И, как говорят, съездил с пользой. Он же родоначальник советской рекламы: "Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы".
Народный комиссар пищевой промышленности СССР Анастас Микоян на рыболовецком судне в Каспийском море
Однако история сохранила и другое. Именно Микоян возглавлял комиссию, определившую трагическую судьбу Бухарина и Рыкова.
«
Запомнилась и его речь на торжественном заседании актива, посвященном 20-летию органов ВЧК-ГПУ-НКВД, которую под бурные аплодисменты нарком закончил словами: "Славно поработало НКВД за это время!" Речь шла о 1937 годе.
Мог ли Микоян не говорить этих слов? Мог, но тогда его ждала бы судьба всех "славно" репрессированных. Его положение было тем же, что и у всей тогдашней властной элиты. Выбирая между личной совестью и партийной — последним номером "Правды", — бывшие красные герои выбирали второе. А потому наговаривали на себя и других бог знает что. Если же кто-то с выбором затруднялся, ему "помогали". Ежов, а потом Берия. Не сломались и остались верны собственной совести немногие.
Лаврентий Берия (1899-1953), первый секретарь ЦК КП(б) Грузии, впоследствии народный комиссар внутренних дел СССР с 1938 по 1945 год
В отличие от других, Микоян, внимательно наблюдая за всем, что творилось вокруг, успевал сделать выбор еще до появления газетной передовицы. И обычно это был "правильный" выбор. Когда надо, поддерживал Сталина, когда надо — Хрущева. И его, случалось, подвергали критике и лишали министерского портфеля, но он не протестовал. Опустив голову, пережидал. И буря уходила. Так и жил, сначала отправляя на смерть Бухарина, а затем — при Хрущеве — возглавляя комиссию по реабилитации.
Нарком пищевой промышленности СССР Анастас Микоян и генеральный секретарь ЦК ВКП (б) Иосиф Сталин
Микоян был гибким политиком, поэтому ему успешно удавались важные дипломатические миссии: налаживал испорченные Сталиным отношения с Тито, готовил поездку Хрущева в США, летал на Кубу, чтобы утрясти проблемы с Кастро во время Карибского кризиса. Жаль, что не стал карьерным дипломатом. Похоже, именно это и было его призванием.
Анастас Микоян и Никита Хрущев на физкультурном параде
А так… самое большее, на что осмеливался политик Микоян, — это изредка сомневаться. Сомневался, например, что нужно высылать чеченцев, но почему-то не испытывал таких же сомнений в отношении других репрессированных народов. Не был уверен, что нужно вводить войска в Венгрию, но не сомневался, что следует расстреливать безоружных людей в Новочеркасске.
© AP Photo
Анастас Микоян и Фидель Кастро в аэропорту Гаваны. 1960 год
Во время октябрьского (1964 года) пленума ЦК пытался защищать Хрущева. Но… осторожно. В результате Микояна хоть и отправили после семидесяти в отставку, но не обидели, оставили членом Центрального Комитета и вручили очередной орден Ленина.
В силу своего "вегетарианского" характера Микоян никогда не рвался на первый план, но и свое место за плечом очередного вождя старался не уступить.
Могилу у Кремлевской стены, с точки зрения партийного руководства, не заслужил, зато с почетом упокоился на Новодевичьем.
